Суворов и Ставрополь. Дейнеко В. - Исполнители планов Г.А. Потемкина

Как имя князя Г.А. Потемки­на связано с главными мероприятиями правительс­тва на Север. Кавказе в эти годы, так исполнителя­ми этих мероприятий и главными инициаторами местных применений их являются генерал-поручи­ки И.В. Якоби и А.В. Суворов. Имя Якоби большая часть историков сочетает с возникновением между прочими Ставропольской крепости. Известный ис­торик «Кавказской войны» В. Потто говорит, что по инициативе Якоби были заложены новые крепости на Азовско-Моздокской линии: Екатериноград, Георгиевск и Ставрополь как главнейшие. Неизвестный историк «Памят. кн. Ставроп. губ.» передает, что «построение Ставропольской крепости производи­лось под наблюдением полковника Ладыженского, в распоряжении которого для производства крепос­тных работ состоял Владимирский драгунский полк и прибывшие для населения при крепости хоперс­кие казаки». По этой версии получается: инициатор крепости — Якоби, исполнители — Ладыженский с владимирскими драгунами и хоперскими казаками. При этом построение относится к концу 1777 года, что совершенно противоречит вышеуказанному до­кументальному «описанию городов и пр.» графа Гудовича. Самое большее, что успели сделать хоперцы, это выстроить землянки ввиду наступающей зимы, которая, как известно, в возвышенной местности г. Ставрополя не отличается особенною мягкостью даже тогда, когда по соседней Кубани она доволь­но сносна. Где были владимирцы, трудно сказать, вероятнее всего — на Тереке или Малке, где легче было разместить и прокормить этот большой 10-эс-кадронный полк; в ставропольской же лесной пус­тыне это сделать было невозможно, хотя зима с 1777 на 1778 год по Кубани была сравнительно мягкая и малоснежная. Но это точно известно только отно­сительно нижнего и среднего течения реки Кубани; тамошний климат не может служить показателем для весьма своеобразного Ставропольского. Во вся­ком случае, к постройке Ставропольской крепости едва ли могли приступить хоперцы с прибывшими владимирцами ранее марта месяца 1778 года, когда владимирцы уже перешли из-под команды Якоби в команду Суворова.

Якоби, как было указано, принял команду над Кавказским корпусом 21 мая 1777 г. Несколько поз­же соседом его и командиром Кубанского корпуса является генерал-поручик А.В. Суворов. По приказу светлейшего (Потемкина), он 19 декабря 1776 года поступил под начальство князя Прозоровского в Крымский корпус, в январе за болезнью князя им командовал, а в июне 1777 года, тяготясь зависимос­тью от него и климатом, уехал в отпуск в Полтаву к жене и пробыл там до конца ноября, когда получил предписание от Румянцева, главного командира всех южных военных сил, вернуться немедленно в Крым. Не желая возвращаться под начальство антипатич­ного ему Прозоровского, Суворов обратился за пок­ровительством к светлейшему, и Румянцев получил из Петербурга приказ отдать в главную команду Су­ворова Кубанский корпус, стоявший от кр. Св. Ди­митрия до гор. Ейска. Хотя корпус этот находился в косвенной зависимости от Прозоровского, Суворов сумел добиться полной независимости от него. Он приехал на Кубань в половине января 1778 года и пробыл на первый раз здесь около 100 дней, до конца апреля месяца, когда он должен был принять глав­ное начальство и над Крымским корпусом за уволь­нением Прозоровского в двухгодовой отпуск; Кубан­ский корпус все-таки оставался под его начальством до конца 1778 года.В эти 100 дней первого пребывания Суворова на Кубани было сделано изумительно много: войска обучены на Суворовский лад, остановлены набеги закубанских татар, весь край объехан, изучен и опи­сан, было выстроено более 30 укреплений. При этом многие историки (Потто, Бобровский) согласно ука­зывают, что укрепления прикубанские начинались с нынешней станицы Кавказской, тогда еле намечен­ный редут, но ничего не упоминают о Ставрополе. А. Петрушевский указывает, что Суворовым лично осмотрен и описан край по берегу моря до Кубани и по Кубани до Копыла, тогда как на карте «Кубанской линии крепостей и укреплений», составленной лич­но Суворовым в 1778 г., обозначено урочище Темижбек недалеко от теперешней Кавказской станицы на Кубани, что служит ясным доказательством, что Суворов побывал в местах недалеко от Ставрополя.Постройка укреплений отчасти началась до прибы­тия Суворова, но большинство было заложено при нем (Александровское, Марьинское, Копыльское, Новотроицкое и др.), причем Суворов все объезжал, за всем наблюдал сам. В команду его поступили пять полков пехоты, 10-эскадронный Владимирский дра­гунский полк, 20 эскадронов гусар, 4 полка донцев и 12 орудий. Прикубанский край был еще безлюден, если не считать бродивших кое-где по северному берегу ногайцев и донских гулебщиков; закубанский край привольно заселен черкесами и кое-где ногайскими и карачаевскими татарами, враждеб­ными России по влияниям Турции, считавшей этих свободных дикарей в сфере своего влияния и даже подданства.Укрепления нужно было строить солдатскими руками и притом в самое короткое время, так как опасались нового разрыва с Турцией по поводу крымских дел.Если Владимирский драгунский полк строил Ставропольскую крепость, то в районе вверенных Суворову войск он, следовательно, занимал самое восточное положение, служил коммуникации, и при том непосредственной, Кубанской линии с Азовско-Моздокской. Мы видели уже, что едва ли он мог зимовать в холодной ставропольской пустыне, ка­ковое удовольствие выпало в зиму с 1777 г. на 1778 г. на долю хоперцев. Перезимовав, вероятно, на Тере­ке и будучи вытребованы в команду Суворова, владимирцы на походе (в конце февраля или в марте) за недостатком, возможно, людей были задержаны для постройки Ставропольской крепости — таково первое и наиболее вероятное предположение. В та­ком случае Суворов, который всегда объезжал вве­ренные ему войска, был в Ставрополе хотя бы по той причине, чтобы вывести поскорее свой полк с чужой линии на свою. Но возможно и другое допущение. Бобровский просто говорит, что вышепоименован­ные войска поступили под начальство Суворова в половине января 1778 г., тогда можно допустить, что Владимирский полк зимовал или в г. Ейске, или около кр. Св. Димитрия (Ростов). В последнем слу­чае получается картина построения кубанских укре­плений от устья к верховьям, причем владимирцы идут с запада на восток, пока не достигают Азовско-Моздокской линии, на которую почему-то перехо­дят и строят Ставропольскую крепость, что весьма неправдоподобно. Владимирский драгунский полк или находился в команде Якоби в 1778 г. и строил Ставропольскую крепость, не поступая в команду Суворова, что несогласно с фактом, или перешел в команду Суворова от Якоби и на походе строил не­которое время Ставропольскую крепость, или же совсем не участвовал в построении этой крепости, тогда имя Суворова не имеет никакого отношения к ее построению, ибо только именем Владимирского полка связывается в 1778 г. имя Суворова с построе­нием Ставропольской крепости: неучастие этого полка в постройке исключает и участие Суворова.В конце апреля 1778 г. Суворов, оставляя за собою главную команду над Кубанским корпусом, вверен­ным им генерал-майору Райзеру, заведшему ссоры с закубанцами и излишнее кровопролитие, уехал для главного начальствования в Крым, где беспо­рядки, интриги и морские демонстрации турок, не­удовольствие с ханом и крымцами из-за выселения крымских христиан на Бердянскую линию были так велики и сложны, что поглотили всецело все время с мая до самого конца года: Суворов не имел воз­можности ни проверить Райзера на Кубани, ни сви­деться с семейством в Полтаве. Бестактные дейст­вия Райзера, ссоры его с закубанцами, бесполезное кровопролитие и смута имели следствием выговор Райзеру и предание суду многих его подчиненных. Обстоятельства эти исключают возможность выде­ления владимирских драгун из состава Кубанского корпуса для построения Ставропольской крепости в период с мая месяца до конца 1778 г., т.е. как раз в период отсутствия Суворова на Кубани. Причем не­обходимо заметить, что и в своем присутствии Су­воров при нормальном ходе дела считал Кубанский корпус очень слабым и требовал подкрепления в три батальона, но не получил. Что же представля­ли Кубанские силы в его отсутствие при водворив­шемся беспорядке? Владимирский полк, очевидно, не мог участвовать в это время в постройке Ставро­польской крепости. Всего вероятнее, хоперцы одни достраивали свою станицу, доканчивали станичные и крепостные укрепления.