Александр II в Ставрополе на Кавказе. - Последствия приезда Цесаревича

В ознаменование посещения Ставрополя Государем Наследником испрошено было разрешение наименовать вторую улицу и площадь Татарского базара, где были представлены войска, Александровскими, а Большую улицу, ранее называемую Черкасскою, Николаевской в память приезда в 1837 году Николая I 16 .

С именем Александра II ставропольцы должны соединять и воспоминание об освобождении их от крайне тяжелой и разорительной постойной повинности натурою, вызывавшей массу недоразумений и тяжелых огорчений для горожан. Вслед за проездом Государя Наследника , именно 13 декабря 1850 года, последовало Высочайшее повеление о замене этой повинности денежными взносами, и ставропольцы избавились от постоя, о чем до того времени так долго хлопотали.

В это же время возникла мысль о постановке в Ставрополе памятника бюста Его Высочества .

Мысль эта почему-то не получила осуществления, но затем при вторичном посещении Александром II Кавказа в 1861 году снова заговорили о постановке в Ставрополе этого памятника, но и на этот раз Ставрополю не повезло: памятник Александру II был поставлен на месте, где он отдыхал во время пребывания в Нижнефарском отряде, близ станицы Царской, в урочище Мамрюк-Огой, Кубанской области. 17

В заключение нельзя не упомянуть еще об одном, интересном деле, также относящемся к приезду Александра II в Ставрополь, которое нам удалось найти в нашем губернском архиве.

Дело это содержит прошения, поданные разными лицами Наследнику Цесаревичу . Несмотря на все строгости того времени и принятые меры двенадцать прошений все-таки достигли Наследника.

Лица, подавшие эти жалобы, видимо, уже потеряв всякую надежду добиться удовлетворения своих ходатайств обыкновенным путем у местного начальства, решили прибегнуть к Монаршей милости и воспользовались пребыванием Наследника.

Все возлагали на путешествие Наследника по Кавказу огромные надежды и, безусловно, верили, что все будет исполнено, как только «Цесаревич Александр Николаевич» узнает. «Трудно жить, начальство обижает, а потому только, что Наследник ничего об этом не знает». Эти слова слышались от каждого, говорил мне один старик, бывший очевидцем приезда Александра II в Ставрополь. Несомненно, было много жалоб и разного рода прошений, но, к сожалению, до нас дошло только 12.

26 января 1851 года все эти жалобы канцелярия наместника препроводила управляющему гражданской частью в Ставропольской губернии генерал-лейтенанту Заводовскому на его заключение.

Жалобы, как видно из пометки на них, поданы 29 и 30 октября в Ставрополе, следовательно, в дни пребывания Государя Наследника в нашем городе.

Крайней наивностью и несерьезностью отличаются почти все эти прошения.

Трудно допустить, чтобы у населения не нашлось более важных вопросов и более серьезных нарушений его прав, нежели те обстоятельства, которые указаны в этих жалобах. Несомненно, такие вопросы и нарушения были, но, вероятно, такого рода прошения не проникли чрез дозор и не достигли рук Наследника.

Данные же жалобы, естественно, не давали Наследнику возможности увидеть изнанку местной жизни и скорее могли вызвать только улыбку, нежели гнев на местное начальство, чего, как уверяют, ожидали современники.

Моздокский армянин Иван Соловьянов просит освободить его от платежа податей и общественных повинностей по старости и бедности: он находился 18 лет в плену у турок и, возвратившись, прожил в Моздоке до 77 лет, платя все подати. «Буду воздавать о здравии Вашего Высочества молитвы Всевышнему и ожидать милостивого разрешения». Подписал за неграмотного просителя Губ. Сек. Дмитрий Собачкин.

Отставной Коллеж. Регистратор Дементий Михайлов, писец Губернского Правления по найму, «потеряв остроту зрения», просит дать ему штатное место. «До конца жизни буду молиться Всевышнему о Благоденствии и долголетии Царственного Семейства Вашего».

Крестьянин Владимирской губ. Степан Мокин просит взыскать с купца Кирилла Сойнина 542 руб. 47 коп. заработанных денег, которых он не получает с 1849 года, «терпит убытки и продовольствует своих работников съестными припасами, стоящими ему сверх этой суммы 25 руб.».

Крест. сел. Новоселицы Марфа Проскурякова, утомившись ожидать ответа на свои прошения с 1846 года наместнику и гражданскому губернатору Волоцкому, пишет: «Ваше Императорское Высочество, внемлите молению бедствующей вдовицы, находящейся в плачевном положении, повелите кому следует согласно всемилостивейшим узаконениям о вдовицах меньшего моего сына Сергея, находящегося при мне, записать в податное состояние для прокормления меня». Повергает свою просьбу в милостивое воззрение Наследника « яко царя царей» и ожидает благотворной резолюции.

О том же просит и кр. Харитон Гладков, жалующийся на сельского голову, отбирающего у него сына. «Забыт Святой Закон Августейшего Твоего Родителя, но Ты ниспослан нам возвратить его».

Кр. Ефим Фокин не получил с комиссариатского чиновника Осипа Антоновича Крупинского 28 руб. за штукатурную и печную работу, и «хотя Крупинский был оштрафован гауптвахтным содержанием», но все же денег не платит... «Проживая здесь с чувствительными издержками и почти не в состоянии платить Государственные и земские повинности», Фокин «просит помиловать верноподданных Всероссийского Престола». Прошение даже не подписано.

Еще нелепее прошение уволенного от службы подпоручика Александра Яковлева Криворучкова, который припадает к стопам Его Высочества «как я обиженный остаюсь от здешнего начальства с женою моей и малолетними детьми шестьми, которые остаются без должного воспитания, и взыскано с меня невинно по делу обоюдному об обиде на письм e , якобы обида была моя с братом родным моим подпоручиком Василием Криворочковым Надворному Советнику Михайле Суходольскому и взыскано как с меня и брата моего по решению Ставропольского Уголовного и Гражданского Суда с каждого в пользу Суходольского по 560 р. и 70 коп. (всего 1121 р. 40 коп. серебром) и это дело состояло до Милостивейшего Манифеста 1841 г., а с нас взыскано с прошлого 1849 г., а по жалобе моего брата Подпоручика Василия Криворучкова принесенному жалобу Сенату по 7 Департаменту, где он сказал буквально: «Не следовало тему месту и принимать таковые жалобы». Это вопреки сделано бывшим Председателем Ставропольского Уголовного и Гражданского Суда Статским Советником Петром Пышненко». (Следует подпись).

При чтении этих жалоб невольно закрадывается мысль, что не являются ли они своего рода искусственным показателем, что благоденствие населения ничем не нарушается, и все довольны и счастливы, а если и есть недовольные начальством, то вот каковы их претензии.

Не верится, чтобы у населения нового края не было обид и горя более серьезного, которым они хотели бы поделиться с наследником престола, на которого были все упования.

Такая мысль подкрепляется тем суровым режимом, который был в правлении Заводовского, и тем положением крепостных, какое обнаружилось в 1853 году в знаменитом деле о бунте крестьян помещика Колантарова в сел. Маслов-Кут, окончившемся кровавой расправой.

Борьба эта крестьян с помещиком, как обнаружилось, тянулась 60 лет; были, несомненно, и глубокие нужды, но они устранены «мудрым управлением».

Несколько более серьезными являются жалобы кр. помещика Жукова на разные притеснения и обиды, и они просят освободить их от рабства на волю, на что «у Жукова нет никаких документов, хотя они и куплены им», но обид и притеснений не перечисляют.

И жалоба кр. Василиссы Сазоновой, жалующейся на то, что ее с мужем и ребенком держат в тюрьме за то только, что она оспаривает владение ею со стороны помещицы Рымкевичевой, от которой она с мужем бежала.

Но оказалось, что в том и другом случае у помещиков имеются надлежащие на них документы, правильно совершенные купчие крепости, и обиды со стороны Жукова не подтвердились, а Сазоновых взяли под арест для пересылки к помещице.

Словом, и тут ничто не могло угрожать начальству.

Единственно серьезной жалобой было прошение крестьянина с. Привольного, вновь поселенного, обращавшее внимание на злоупотребления по переселенческому вопросу и расхищение земли, но среди остальных «неправых» жалоба эта потонула.

Но надо сказать, что и эти жалобы, явившиеся, очевидно, после тщательной фильтрации, получили разрешение не «милостивой резолюцией Наследника» , a все они от Наместника, как сказано выше, посланы были к Заводовскому, а тот на каждое дал свое заключение, и 12 сентября 1851 года Наместник пишет Заводовскому: «Соглашаясь с вашим заключением на жалобы, поданные Его Высочеству Государю Наследнику , предоставляю вам объявить просителям», что и было буквально исполнено.

В деле имеются по каждой жалобе заключения Заводовского, сводящие все жалобы к полной неосновательности их.

В то же время нет никаких следов, чтобы они были в руках у Наследника.

Таким образом, и этого слабого голоса обывателя и верноподданного Наследник не мог услышать и yеxaл он с Кавказа с убеждением, что там если и льются слезы, то только слезы благодарности.

11 ноября 1850 года последовал на имя Наместника Высочайший Рескрипт.

Князь Михаил Семенович. Из полученных Мною известий от Вселюбезнейшего Моего Сына, Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича , Я с особенным удовольствием усмотрел, что вами приняты были все возможные меры к удобнейшему Его путешествию на Кавказе и к осмотру Его Высочеством всего в том крае достопримечательнейшего, как в военном отношении, так и по гражданской части; засвидетельствование Его Высочества удостоверяет Меня, что все отрасли вверенного вам управления, видимо, достигают главнейшей цели Моих желаний: пользы и благосостояния всех и каждого, и что войска отдельного Кавказского корпуса, всегда отличные своею храбростью, доведены до необходимого и должного фронтового образования. Относя столь удовлетворительное положение края попечению вашему вверенного непосредственным трудам вашим, а все распоряжения по путешествию Его Высочества вашей особенной личной заботливости, Мне приятно возобновить вам изъявление Моего постоянного благоволения и душевной Моей признательности за вашу достохвальную службу Мне и отечеству. Пребываю к вам навсегда благосклонный. На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою написано Николай .

Г. Прозрителев.

Примечания

1. Доклад Г. Н. Прозрителева 20 февраля 1911 г. в юбилейном заседании Ставропольского Комитета, Ученой Архивной Комиссии и Церковного Археологич. Общества.

2. Ставропольские Губ. Вед. 1850 г. № 47.

3. Газета Кавказ 1850 г.

4. Дело 1850 года № 48/1308.

5. Отношение Ставроп. гражд. губерн. № 3511, июля 27 дня.

6. Отнош. Ставроп. гражд. губерн. 15 августа № 4002 (Дело стр. 36), губ. предвод. дворян. 2 5 сентября № 105 (Дело стр. 37).

7. Список о числе приглашенных под проезд Государя Наследника лошадей. (Дело стр. 50).

8. Рапорт и сведения стр. 47 и 48.

9. Сведения стр. дела 48.

10. Бентковского. Благотв. Общ. Св. Александры.

11. Краснова. Историческая записка.

12. Ген.-лейт., автор: «Терские казаки» и «Черноморцы».

13. Бывший секр. Ставропол. Статис. Комит., автор многих работ о Ставр. губ.

14. См. газету Кавказ 1853 года.

15. Мы думаем, что автором был совет. Губ. Правл. Крюков.

16. Кавказский календарь 1865 года «Ставрополь».

17. Бентковского. Император Александр II на Кавказе в 1861 году.