Источник Карабин. Г.Н. Прозрителев.
Источник Карабин для жителей города Ставрополя и его окрестностей является в высшей степени благодетельным: его чистой, холодной и высокого качества воде ставропольцы обязаны своим благополучием. Хорошая питьевая вода имеет громадное значение для здоровья жителей, и не будь в Ставрополе этого богатыря-поильца, едва ли бы возможно было возникновение здесь, на этой возвышенности, самого города и его быстрый рост.
Источник этот известен был с самых древних времен и назывался он у горцев, некогда живших здесь, «здоровая вода», название это удержалось и до сих пор.
Нынешнее название свое «Карабин» получил впоследствии по имени владельца лесного урочища, откуда вытекал этот мощный ручей.
Этому источнику Ставрополь обязан своим развитием и возвышением. В то время, когда Ставрополь намечался как город, было сделано указание на обилие в нем хорошей воды. Затем хорошая вода его и отсутствие серьезных желудочных заболеваний обратили на него внимание медицинских знаменитостей, и Ставрополь сделали главной стоянкой Кавказских войск, в нем сосредоточили все военное управление. Ставрополь все больше и больше стал оспаривать значение г. Георгиевска, ныне Терской области, это кладбище гражданских кавказских чиновников, и Ставрополь был сделан губернским городом, все присутственные места из Георгиевска были переведены в Ставрополь. В представлениях начальствующих о предпочтении Ставрополя «болезненному» Георгиевску указывалось именно на его богатую воду, на его Карабин.
Нельзя сомневаться в том, что экономическое значение города, его хозяйство, доходность строений и заработок жителей резко изменялись по мере того, как совершался этот прилив в него массы войск и армии чиновников. Город стал неузнаваем — бедные обыватели-мещане, не имевшие никаких заработков, ободрились, стали обстраиваться и обзаводиться прочным хозяйством; потребности войск всех родов оружия, расположенных здесь, масса офицерства, постоянное передвижение команд и целых больших частей чрез Ставрополь благодаря военным операциям давали на каждом шагу заработок тем, кто желал трудиться. В особенности в Ставрополе развилось огородничество и садоводство благодаря громадному спросу этого нового населения. Вытекавший из Карабина ручей служил для поливки огородов.
Даже само направление в заселении и занятии улиц стоит в полной зависимости именно от этого источника: все тянулись к нему, город шел вверх, там вырастали целые улицы, шли захваты земли, и городскому управлению приходилось только зарегистрировать поселявшихся.
Возникновение жительства вокруг Карабина относится к самым первым дням Ставрополя, несмотря даже на то, что и в то время, и значительно позже эта местность была далеко не безопасна. Центр города, т.е. Нижний базар, Троицкий собор — улицы, первые по своему возникновению, — были в самых плохих условиях, так как там не было хорошей питьевой воды, нет источника, а вода получалась из колодцев довольно сомнительного качества. Все зажиточные семейства, имевшие собственных лошадей, привозили воду из Карабина и употребляли ее только для питья и самовара, скупо расходуя, так как доставка была довольна затруднительна, особенно в зимнее время. До возникновения водовозного промысла жителям нижней части города приходилось довольствоваться колодезною и дождевою водою, в то время как жители нынешнего Старого Форштадта и других улиц верхней части пользовались прекрасной водой Карабина. И недаром верхняя часть всегда считалась более здоровой.
Развитие учебных заведений и сосредоточение огромного количества учащихся в Ставрополе также обусловлено все той же «здоровой водой». Начало учебным заведениям было положено учреждением в Ставрополе мужской гимназии. Наша гимназия возникла в приезд в Ставрополь императора Николая I в 1838 году.
Известно, что ненастная погода, грязь по дорогам и невзрачность нового города произвели на государя скверное впечатление, и он, раздраженный, намеревался подписать указ об упразднении Ставрополя как города и перенесении этого центра на Кубань, где теперь Армавир. Несмотря на все доводы начальника области Вельяминова, государь стоял на своем и Вельяминов был в отчаянии. Рассказывают, что спас Ставрополь стакан карабинской воды. Государь, заболевший лихорадкой, потребовал «свежей» воды, и ему был подан стакан кристальной воды нашего богатыря — Карабина.
Вода так понравилась, что государь заинтересовался, и это дало Вельяминову новый сильный довод в пользу Ставрополя. Гроза пронеслась мимо Ставрополя, и город уцелел, чем и обязан Вельяминову.
Так рассказывали об этом современники.
Благодетельное значение воды Карабина для всего населения Ставрополя особенно обозначилось со времени устройства водопровода и проведения воды его в существующие ныне бассейны.
Интересные результаты дает сравнение метрических записей о смертности в нижней части города до этого времени и после: видно, что город оздоровел и смертность уменьшилась.
В настоящее время мы не ценим этого сокровища, благами которого ежедневно пользуемся. Количество питьевой воды в городе увеличилось, использованы и другие источники, но Карабин служил Ставрополю 125 лет и спасал его в тяжелые годы таких испытаний, как чума 1810 года и холера 1830 и последующих годов.
Нельзя не отметить, что в холеру 1892 года было установлено, что там, где пользовались семьи водой источника Карабина, не было почти и заболеваний, тогда как в других улицах, где довольствовались водою из колодцев, заболевания имели смертельный исход.
И вот на это-то богатство города в разное время посягали многие, желая захватить его в частную собственность.
Несмотря на условия старого времени, бывшая Городская Дума стойко боролась против таких попыток и, наконец, решительно выступила в 1847 году в деле о продаже купцом Анненковым купцу Николаю Ермолову полпивного завода, в усадьбе которого и оказался Карабин. Городская Дума одержала победу, и Карабин признан городским.
Нам удалось в архиве найти интересное дело «о Карабине-колодезе и о Мойке», из которого мы и приводим решение Ставропольской палаты уголовного и гражданского суда, установившее право города на этот источник.
«По указу его императорского величества, в Ставропольской палате уголовного и гражданского суда слушали: выписку и подлинное дело, поступившее из Ставропольского городового магистрата о запродаже Ставропольским мещанином Александром Анненковым купцу Николаю Ермолову полпивного завода с другими пристройками и усадебным местом, принадлежащим городу Ставрополю, и об источнике Карабине, оспариваемом Анненковым у города, и о прихвате купцом Черновым к усадьбе своей части городской земли. Приказали:
В 1816 году подвергнуто было публичной продаже имение бывшего откупщика питейных сборов статского советника Ленивцева за состоявшее на нем казенное взыскание, в числе имущества сего описан был полпивный завод за городом Ставрополем, близ родника Карабина состоящий, завод сей продавался без земли, потому что оная принадлежала в собственность не Ленивцеву, а городу, и продан был штаб-лекарю Гейеру за 700 руб. ассиг., и когда Кавказское, ныне Ставропольское, губернское правление указом от 2 сентября 1816 года № 7669 предписало городничему Янушеву взыскать с Гейера следуемые за завод деньги, то он от платы их отказался, потому что завод отдавали ему без земли и родника, тогда Губернское правление вновь назначило полпивный завод в продажу, который и продан коллежскому асессору Новикову за 410 руб. ассиг., недостающее затем количество денег обращено было на Гейера. 11 сентября 1817 года Новиков взял из Ставропольской градской полиции свидетельство, удостоверяющее покупку завода и платеж за оный денег. А 25 ноября того же года сделана на обороте сего свидетельства надпись, что на точном основании сего свидетельства право владения купленным полпивным заводом с принадлежащим ему строением передал ставропольскому купцу Гордею Анненкову. В июле 1818 года Новиков уполномочил доверенностью губернского секретаря Алексеева на совершение купчей крепости на проданный Анненкову завод. В доверенности этой Новиков писал уже, что завод продан с усадебным местом в длину от дороги, лежащей к тому заводу 115, а в ширину 100 саж. Причем объяснил, что данной на имение заводом он не имеет. В то же время Гордей Анненков уполномочить сына своего Василия доверенностью на получение от поверенного Новикова Алексеева купчей на купленный им завод, в доверенности этой Анненков также объявил, что завод куплен с землею, мерою в длину 115, а в ширину 100 саж. Обе эти доверенности засвидетельствованы Ставропольскою градскою полициею. По сим бумагам и совершена Алексеевым купчая крепость в бывшей Кавказской палате уголовного и гражданского суда 11 июля 1818 года на проданный Анненкову завод со значением лежащей под ним земли в длину 115, а в ширину 100 саж., с платежом двойных пошлин. В 1829 году Гордей Анненков начал было воспрещать жителям брать из источника воду и требовать за оную плату, за что возникли на него жалобы. Тогда Анненков вошел 31 августа 1829 г. в Ставропольскую Городскую Думу с объявлением, что он на Карабине-колодце для удобнейшего набирания воды устроил на каменных столбах новые желоба и самый свободный проезд, на что издержал собственных денег до 500 руб., но удовлетворения от жителей не получил. А потому, предоставляя все устройство в полное и всегдашнее распоряжение Думы, просил удовлетворить его только тремястами рублями. Градская Дума входила о сем с представлением к областному начальнику, который и разрешил принять постройку во владение Градской Думы и на поддержание ее в должной исправности полагать ремонтную сумму, а купца Анненкова удовлетворить 300 рублями из градских доходов, вследствие сего строение Думою и принято в свое ведение с выдачею Анненкову 300 руб. В 1840 году Гордей Анненков завещал означенный полпивный завод с каменным при нем мыльным заводом, для сушки солода овином и фруктовым садом сыну своему Александру Анненкову. 3авещание это по смерти завещателя засвидетельствовано в Кавказском областном правлении 22 апреля 1841 года. По засвидетельствовании духовного завещания Александр Анненков в то же время запродал полпивный завод с землею, начиная от родника в длину 115, а в ширину 100 саж., ставропольскому купцу Николаю Ермолову за 1840 рублей сереб. и вошел в областное правление 22 апреля с прошением о совершении купчей. Против сей продажи Ставропольская Градская Дума предъявила спор, называя Карабин-колодезь и саму землю принадлежащими городу, потому что завод продан с аукциона без земли, что эта земля считалась принадлежащей городу, что Анненков, сделавши около родника устройство, отдал оное в распоряжение города и что близ того источника устроено обществом каменное здание в виде часовни с вызолоченными главою и крестом, и Анненков никакого против сего не предъявлял спора. Мещанин Александр Анненков доказывал права свои тем, что это место занято было прежде полковником Таганрогского драгунского полка Карабиным, а по выбытии его в 1805 или 1806 году отведено содержавшим откуп воронежским купцам Горденину и Малецкому для постройки пивного завода, что с передачею откупа коллежскому асессору Бородину, а после статскому советнику Ленивцеву, переходил во владение и пивной завод с пристройками и землею, что в 1817 году купил завод с аукциона коллежский асессор Новиков и продал отцу его Гордею Анненкову с землею, на что и совершена купчая крепость без всякого со стороны общества спора, что с того времени, владея спокойно более земской давности, в 1829 году дозволил только городу пользоваться из источника одной водою, и, разработавши источник собственным своим иждивением, во избежание беспокойства от пользующихся водою, отвел приток воды от строения в сторону устроенными на каменных столбах желобами, оцененными в 520 руб., но денег от города не получал и на всегдашнюю уступку в пользу города из крепостного владения ни одной сажени земли на владение устроенными на столбах желобами никакого крепостного акта никогда не давал и соседям земли не уступал; Градская Дума опровергает владение Анненкова и десятилетнюю давность тем, что он, получив неправильно купчую крепость и неправильно воспользовавшись владением земли, принадлежащей городу, не представил оную в Городовую Ратушу для ввода его во владение из опасения, дабы не открылась фальшь в приобретении купчей на землю. При измерении оказалось, что образовать в таком порядке поместье Анненкова, чтобы было мерою в длину 115, а в ширину 100 саж., невозможно, потому что в состав оной неминуемо должны войти каменная часовня, источник Карабин, Общественная градская мойка и бывшая часть усадьбы купца Корнея Чернова со всеми ее заведениями полпивного завода и фруктовым его, Чернова, садом, и потому фигура земли по указанию границ Анненкова снята на план. По исчислению оказалось земли 5051 квад. сажень и что мойка состоит в черте усадебного места Анненкова на пустопорожней земле. Место это с дикорастущими деревьями оценено в 510 руб. сереб., за исключением однако же насаженных на оном фруктовых разного рода деревьев и имеющихся построек, у купца же Чернова по измерении оказалось 4407 кв. саж., а из свидетельства Градской Думы, выданного в 1827 году купцу Чернову на владение сим местом, видно, что ему отведено было земли мерою в длину 40, а в ширину 15 саж., следовательно, во владении его оказалось земли более против документа на 3807 квад. саж., излишек сей по неудобному и гористому местоположению оценен присяжными оценщиками в 30 руб. сереб. Дело это передано было Ставропольским губернским правлением на рассмотрение Ставропольского городового магистрата, который решением по сему делу 31 августа 1845 определил: признать мещанина Александра Анненкова законным владельцем означенного поместья в длину 115, а в ширину 100 саж., так как он владел без всякого спора или притязания с лишком более двух земских давностей, и совершить на оную узаконенную купчую крепость на имя покупателя Ермолова. Но как при измерении областным землемером Нечаевым оказалось невозможным образовать усадьбу Анненкова в означенной мере в какой-либо четвероугольник, не захватив Карабина колодца, городской мойки и завода купца Чернова, то Магистрат полагал считать меру в следующих границах, начиная от источника Карабина, остающегося во владении Градской Думы, и устроенных для набирания воды желобов и подъезда к оным вниз по ручью по границе места, принадлежащего унтер-офицеру Цибулину, до пустопорожнего места, городу Ставрополю принадлежащего; от Цибулина по прямой линии до места купца Чернова, где показано на плане 45 и 9,5 саж., от сего места мимо вверх на 28 саж., потом, идя вверх также по границам поместья Чернова до того пункта, где на горе при образовавшемся каменном обрыве оканчивается граница купца Чернова, 30 саж., затем, следуя натуральной границе, образовавшейся каменным оврагом, до источника Карабина сколько по измерении окажется. А так как Мойка, находящаяся гораздо ниже оврага, определяющего натуральные границы, остается внутри усадьбы Анненкова, то и оную оставить в его владении. А оказавшийся у купца Чернова излишек, владеемый им самовольно, отобрав от него, оставить во владении города со всеми сделанными на оном строениями и заведениями.
По внимательном рассмотрении настоящего дела Палата уголовного и гражданского суда находит, что состоящее подле родника, называемого Карабином, место находилось во временном владении откупщиков питейных сборов под устройством пивного завода. В 1817 году, когда все имение откупщика Ленивцева подвергнуто было описи и назначено для аукционной продажи, в том числе и пивной завод подле Карабина-колодезя, то общество города Ставрополя вошло с представлением, что земля, состоящая под заводом, принадлежит городу. Вследствие сего, правительством продан быль завод без земли коллежскому асессору Новикову, а Новиков продал завод сей ставропольскому купцу Гордею Анненкову, но в данной губернскому секретарю Алексееву доверенности поместил уже, что он продал завод с землею, и означил произвольно количество земля в длину 115, а в ширину 100 саж.; на основании этой подложной доверенности и совершена в бывшей Кавказской палате уголовного и гражданского суда в 1818 году купчая крепость. О каковом подлоге и о продаже с аукциона завода без земли не мог не знать и сам выкупщик Анненков, будучи коренным жителем города Ставрополя, тем более что в свидетельстве, выданном Новикову из полиции о покупке им завода и об уплате за оный денег, вовсе земли не показано, свидетельство это передано Новиковым Анненкову, однако он, давая доверенность сыну своему Василию на получение купчей, поместил в ней, что завод купил с землею. По совершении купчей Анненков не предъявил оной ни городовой ратуше, ни полиции для ввода его во владение купленным заводом. Но за всем тем Ставропольская Градская Дума не могла не знать, что Анненков купил завод без земли, однако допустила его владеть спокойно более десятилетней давности, быть может, потому, что считала его, как откупщика Ленивцева, временным владельцем, и предъявила спор тогда уже, когда наследник Анненкова Александр Анненков начал продавать завод купцу Ермолову. Впрочем, Гордей Анненков никогда не владел таким количеством земли, какое показано у него в купчей, это подтверждается тем, что если отдать ему 115 в длину, а 100 саж. в ширину, то отойдет устроенный обществом в виде часовни павильон, Градская общественная мойка и
Карабин колодезь и большая часть усадьбы купца Чернова; Александр Анненков продал Ермолову землю, начиная от Карабина колодца. А во время спора предъявил права свои и на сей колодезь, и на Общественную мойку в намерении извлечь из того большую для себя пользу, если бы оные ему достались, ибо колодезь сей почти единственный во всем Ставрополе, из которого берется для питья и употребляется в пищу (внутри города вода, будучи горько-кисловатого и солонцеватого вкуса, вовсе не удобна для употребления). Мойка также весьма необходима для целого города, который, кроме копаных колодцев с горько-кисловатою водою, не имеет проточной речки. Но спор Анненкова не может быть признан законным, потому что колодезь и Мойка и большая часть земли, в купчей показанной, никогда не были во владении Анненкова. Они состояли во владении города. Самая купчая не должна служить ему доказательством на владение, так как совершение оной основано на подложной доверенности. Права Анненкова на владение утверждаются на одной земской давности, но давность эта должна простираться на землю, в действительном владении Анненкова находившуюся, а не на показанное в купчей количество. Купец Чернов, получивши в 1827 году свидетельство от Думы на владение землею в количестве 40 длины и 15 саж. ширины, захватил места вчетверо более сего количества, против сего завладения со стороны общества хотя не предъявлено никакого спора по неудобному качеству земли, но за всем тем Чернов не должен владеть не отведенною ему землею без платежа за оную городу. И вследствие того Палата уголовного и гражданского суда, на основании 475, 476, 479 и 2232 ст. 10 т. Зак. гражданских изд. 1842 г., полагает: мещанина Александра Анненкова признать законным владельцем в той только части земли, какое в действительном владении у него находилось, и признать только по праву земской давности, а остальную затем землю, а также Карабин-колодезь и Мойку признать принадлежащими городу. В Ставропольское губернское правление сообщить при исполнении решения, чтобы выдало покупщику Ермолову купчую на то только количество земли, какое признано будет принадлежащим Анненкову, а о прочем представив ведаться с продавцом Анненковым особо от сего дела. Купцу Чернову вменить в обязанность исходатайствовать у общества акт на владение излишнею землею, в противном же случае отдать оную в пользу города. Решение сие объявить при открытых дверях присутствия купцу Чернову без апелляции, а прочим с правом апелляции. А дабы они явились для сей надобности в день подписания протокола 28 ноября, оповестить их чрез Ставропольскую городскую полицию и передать на согласие копию казенных дел стряпчему. И затем дело по основанию 2700 и 2817 ст. 10 т. препроводить в Казенную палату на согласие и для представления посредством гражданского губернатора в Правительственный Сенат, Магистрату же поставить на вид, что он за силою 2653 ст. т. 10 не должен был рассматривать этого дела; подлинный за подписом гг. присутствующих и скрепою секретаря, подписом окончен 28 и прокурором читан 29 ноября сего года».
На копии этого решения имеется надпись губернского стряпчего: «О изъявлении на сие решение со стороны казны удовольствия донесено Палате 18 декабря 1847 г. за № 32.
Так был спасен для города наш богатырь-источник.